1 октября – Международный день музыки!
Музыка – самое удивительное и самое прекрасное духовное достижение человечества! Сегодня невозможно представить нашу жизнь без неё – она сопровождает и окружает нас всюду и всегда. С помощью музыки мы познаем прекрасное, доброе, возвышенное.
Воздавая дань этому высшему из искусств, с 1975 года ежегодно 1 октября мир отмечает “Международный день музыки”, целью которого является распространение музыкального искусства. В этот день звучат сочинения, вошедшие в сокровищницу мировой культуры.
Музыка – производное от слова «муза». В древнегреческой мифологии музы – дочери Зевса, богини искусств и наук.
Музыка сопровождает человеческое общество с момента его зарождения. Чаще мы обращаем внимание на саундтреки к фильмам, сериалам и передачам. Иногда даже скачиваем полюбившуюся мелодию и слушаем в транспорте, на прогулке, напеваем себе под нос. Музыка – сильный помощник любого зрелища.
Оказывается, книга тоже может «ЗВУЧАТЬ».
Более того, она говорит даже там, где нет других звуков, а только печатные слова. Имена исполнителей и композиций, вскользь упоминаемые в тексте огромного романа или маленького рассказа, сознательному читателю позволяют погрузиться в атмосферу любимой книги, прочувствовать характеры героев.
Давайте и мы с вами послушаем книги!!! Предлагаем вашему вниманию художественное произведение, в котором упоминается МУЗЫКАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ, МУЗЫКАЛЬНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ, ИСПОЛНИТЕЛЬ, КОМПОЗИТОР.
Начнем мы с общей темы:
“Вечная музыка” – коллекция увлекательнейших новелл Юрия Нагибина, посвященных непростым судьбам великих композиторов.
Произведения эти поистине поражают читателя глубиной, оригинальностью мысли и тончайшим изяществом неповторимого авторского стиля. Великие композиторы и музыканты… Они оставили в наследство человечеству бесценный дар высокого искусства. Для нас, потомков, они остались гениями. Но при жизни они были – людьми. Людьми, умевшими страдать, ошибаться, любить и ненавидеть. Именно такими, какими они предстают перед нами в необычайно глубоких произведениях Юрия Нагибина. Иоганн Себастьян Бах, Сергей Рахманинов, Имре Кальман… Их жизнь была посвящена служению вечной музыке.
Юрий Нагибин “Загадки Чайковского” / отрывок из новеллы
“Петербург недоумевал. Было известно, что Петр Ильич перед своей болезнью на глазах брата Модеста, племянника и слуги как-то очень театрально выпил стакан сырой воды. Как мог допустить такую неосторожность человек, боявшийся сквозняков, дождя, ветра, кутавший горло даже в хорошую погоду? По городу пополз слух, что Петр Ильич покончил самоубийством, приняв яд. А причину называли весьма близкую к той, которую уже в наши дни признали истинной многие исследователи жизни композитора, а другие — яростно и бездоказательно отвергают…”
Альберт Лиханов “Музыка”
“Я помнил, бабушка говорила когда-то, дескать, Нинка играет, но я подумать не мог, что она умеет так играть! Нет, не «Чижика-пыжика», не пресловутое упражнение номер 24 играла Нинка. Старенькое, обшарпанное пианино стонало всеми струнами, рождая удивительные звуки. Я не знал, что играет Нинка, но это походило на море. Волны то накатывались на меня, сверкая брызгами, то отступали, успокаиваясь, и все это было в музыке.
Девчонки, окружившие Нинку, стояли открыв рот, замерли привередливые дежурные, и даже самые шебутные мальчишки не лезли и не орали. Все слушали музыку, и всем, всем, ничего не понимавшим в ней, она нравилась.
Нинка играла, а волны все катились, и вот море уже бушевало. Меня будто мороз по коже продрал – стало холодно и торжественно. Я видел только Нинкин венчик, сделанный из косички, ее корону, и Нинка, конечно, не смотрела на меня, но я знал, я чувствовал, что эта удивительная и неожиданная музыка имеет отношение ко мне.”
Лев толстой «Война и мир»
Фрагмент:
«Что ж это такое? — подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. — Что с ней сделалось? Как она поет нынче?»— подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и все в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affeto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! — думал Николай. — Все это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь, — все это вздор… а вот оно — настоящее… Ну, Наташа, ну, голубчик! ну, матушка!.. Как она это si возьмет… Взяла? Слава богу! — И он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. — Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!»— подумал он.
О, как задрожала эта терция и как тронулось что-то лучшее, что было в душе Ростова. И это что-то было независимо от всего в мире и выше всего в мире. “
Пуччини «Oh mio crudele affetto_L’ultimo giorno»
Константин Паустовский «Корзина с еловыми шишками»
“Корзина с еловыми шишками” — рассказ Константина Паустовского, который учит терпению, умению быть терпеливым, трудолюбивым и выполнять данное обещание. В нем показана встреча талантливого композитора и маленькой девочки. Сочинитель пообещал сделать ей подарок, но только через много лет.
“Композитор Эдвард Григ проводил осень в лесах около Бергена.Все леса хороши с их грибным воздухом и шелестом листьев. Но особенно хороши горные леса около моря. В них слышен шум прибоя. С моря постоянно наносит туман, и от обилия влаги буйно разрастается мох. Он свешивается с веток зелеными прядями до самой земли.
Кроме того, в горных лесах живет, как птица пересмешник, веселое эхо. Оно только и ждет, чтобы подхватить любой звук и швырнуть его через скалы. Однажды Григ встретил в лесу маленькую девочку с двумя косичками – дочь лесника. Она собирала в корзину еловые шишки….”
Эдвард Григ «Утро в лесу»
Василий Шукшин «Калина красная»
В произведениях Шукшина дано лаконичное и ёмкое описание русской деревни, его творчество характеризует глубокое знание языка и деталей быта, на первый план в нём зачастую выходят глубокие нравственные проблемы, русские национальные и общечеловеческие ценности.
Песня “Калина красная” идёт рефреном в одноименной повести.
Это произведение по праву можно отнести к традиционным фольклорным народным песням, без которых любое русское застолье просто невозможно представить.
Стихотворные строки «Калины красной», созданные народом, раскрывают тот мир, где живут их герои, и дают «эмоционально восполняющий опыт» реального и затаенного внутреннего состояния ранимой русской души!
Ирина Пивоварова “Про Люську Синицыну и Люську Косицыну”.
В этом сборнике вы найдите весёлые, интересные и задорные рассказы о двух подружках. Сюжет не только не даст вашим детям (да и вам тоже) заскучать, но и исподволь, ненавязчиво преподаст уроки искренности, доброты, совестливости, порядочности. От всего сердца рекомендуем данное произведение.
В рассказе “Как провожают пароходы…” героиня поет одноименную песню Эдуард Хиля.
В. Короленко “Слепой музыкант”
Трогательный и впечатляющий рассказ «Слепой музыкант» написан русским писателем Владимиром Галактионовичем Короленко.
Еще повесть имеет философские и психологические черты
Тема и проблематика произведения совпадают с излюбленными для Короленка вопросами о счастье, бытии, предназначении человека в этом бренном мире. С точки зрения гуманизма для автора быть счастливым – это значит делать счастливыми других людей. Например, своим творчеством. Несмотря на свою слепоту, музыкант Петр хотел быть счастливым и делал это, играя свою музыку для общественности, чем самым придавал ей счастья.
Автор смог связать состояние души, настроения главного героя с природными особенностями, погодой, пейзажем.
“Удивленная мать с каким-то странным чувством слушала этот полусонный, жалобный шепот… Ребенок говорил о своих сонных грезах с такою уверенностью, как будто это что-то реальное. Тем не менее мать встала, наклонилась к мальчику, чтобы поцеловать его, и тихо вышла, решившись незаметно подойти к открытому окну со стороны сада.
Не успела она сделать своего обхода, как загадка разъяснилась. Она услышала вдруг тихие, переливчатые тоны свирели, которые неслись из конюшни, смешиваясь с шорохом южного вечера. Она сразу поняла, что именно эти нехитрые переливы простой мелодии, совпадавшие с фантастическим часом дремоты, так приятно настраивали воспоминания мальчика.
Она сама остановилась, постояла с минуту, прислушиваясь к задушевным напевам малорусской песни, и, совершенно успокоенная, ушла в темную аллею сада к дяде Максиму.
“Хорошо играет Иохим, — подумала она. — Странно, сколько тонкого чувства в этом грубоватом на вид «хлопе» .
А Иохим действительно играл хорошо. Ему нипочем была даже и хитрая скрипка, и было время, когда в корчме, по воскресеньям, никто лучше не мог сыграть «казака» или веселого польского «краковяка» . Когда, бывало, он, усевшись в углу, крепко притиснув скрипку бритым подбородком и ухарски заломив высокую смушковую шапку на затылок, ударял кривым смычком по упругим струнам, тогда редко кто в корчме мог усидеть на месте. Даже старый одноглазый еврей, аккомпанировавший Иохиму на контрабасе, одушевлялся до последней степени. Его неуклюжий «струмент», казалось, надрывается от усилий, чтобы поспеть своими тяжелыми басовыми нотами за легкими, певучими и прыгающими тонами Иохимовой скрипки, а сам старый Янкель, высоко подергивая плечами, вертел лысой головой в ермолке и весь подпрыгивал в такт шаловливой и бойкой мелодии. Что же говорить о крещеном народе, у которого ноги устроены исстари таким образом, что при первых звуках веселого плясового напева сами начинают подгибаться и притопывать.”
Валентин Терновий «Краковяк»
Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак «Открытый финал».
Музыка звучит со страниц книги.
-Ладно. – пробурчал длинный Леня. – давайте начинать. Будем петь «Взвейтесь кострами».
-Чего? – изумилась Поля. – Это что вообще такое?
-Песня. Старая. Конкурс будет называться «Старые песни о Родине». Держи слова и ноты.
Полина пробежала глазами листок. Слова дебильные. Музычка бодро-слащавая. Лизка от таких песенок прется. Окей, счас спою!
-Поехали! – скомандовала она. Выдергивая из стойки.
-Леня сыграл вступление. И Полина начала:
– Взвейтесь кострами. Синие ночи…
Нюша набрала воздуху. Готовясь вступить бэк-вокалом. Но солистка не дала ей такой возможности.
Внезапно она перешла на агрессивный рэп:
-мы пионеры. Дети рабочих. Дети рабочих с рабочих кварталов. Всех мы замочим. Гадов-уродов!
Музыка прервалась, но Полина не сбилась с ритма.
– В гробу я видала ваших кварталы, и конкурсы ваши. И вашу музычку. И вашу гимназию, и мою сестричку!
Получилось не совсем в размер. Зато от души. Поля вернула микрофон на место и вышла из зала. В гробовом молчании.
Гимн пионеров «Взвейтесь кострами»
Виктор Драгунский Денискины рассказы: «Где это видано, где это слыхано…»
……..Борис Сергеевич был уже на месте, и Люся объявила дикторским голосом:
– Начинаем выступление «Пионерского Сатирикона» на злободневные темы. Текст Андрея Шестакова, исполняют всемирно известные сатирики Миша и Денис! Попросим!
И мы с Мишкой вышли немножко вперед. Мишка был белый как стена. А я ничего, только во рту было сухо и шершаво, как будто там лежал наждак.
Борис Сергеевич заиграл. Начинать нужно было Мишке, потому что он пел первые две строчки, а я должен был петь вторые две строчки. Вот Борис Сергеевич заиграл, а Мишка выкинул в сторону левую руку, как его научила Люся, и хотел было запеть, но опоздал, и, пока он собирался, наступила уже моя очередь, так выходило по музыке. Но я не стал петь, раз Мишка опоздал. С какой стати!
Мишка тогда опустил руку на место. А Борис Сергеевич громко и раздельно начал снова.
Он ударил, как и следовало, по клавишам три раза, а на четвертый Мишка опять откинул левую руку и наконец запел:
«Папа у Васи силен в математике,
Учится папа за Васю весь год.
Я сразу подхватил и прокричал:
Где это видано, где это слыхано, –
Папа решает, а Вася сдает?!»
Все, кто был в зале, рассмеялись, и у меня от этого стало легче на душе. А Борис Сергеевич поехал дальше. Он снова три раза ударил по клавишам, а на четвертый Мишка аккуратно выкинул левую руку в сторону и ни с того ни с сего запел сначала:
Папа у Васи силен в математике,
Учится папа за Васю весь год.
Я сразу понял, что он сбился! Но раз такое дело, я решил допеть до конца, а там видно будет. Взял и допел:
Где это видано, где это слыхано, –
Папа решает, а Вася сдает?!
Слава богу, в зале было тихо – все, видно, тоже поняли, что Мишка сбился, и подумали: «Ну что ж, бывает, пусть дальше поет».
А музыка в это время бежала все дальше и дальше. Но Мишка был какой-то зеленоватый.
И когда музыка дошла до места, он снова вымахнул левую руку и, как пластинка, которую «заело», завел в третий раз:
Папа у Васи силен в математике,
Учится папа за Васю весь год…
Мне ужасно захотелось стукнуть его по затылку чем-нибудь тяжелым, и я заорал со страшной злостью:
Где это видано, где это слыхано, –
Папа решает, а Вася сдает?!
Мишка, ты, видно, совсем рехнулся! Ты что в третий раз одно и то же затягиваешь? Давай про девчонок!
А Мишка так нахально:
– Без тебя знаю! – И вежливо говорит Борису Сергеевичу: – Пожалуйста, Борис Сергеевич, дальше!
Борис Сергеевич заиграл, а Мишка вдруг осмелел, опять выставил свою левую руку и на четвертом ударе заголосил как ни в чем не бывало:
Папа у Васи силен в математике,
Учится папа за Васю весь год…
Тут все в зале прямо завизжали от смеха, и я увидел в толпе, какое несчастное лицо у Андрюшки, и еще увидел, что Люся, вся красная и растрепанная, пробивается к нам сквозь толпу. А Мишка стоит с открытым ртом, как будто сам на себя удивляется. Ну, а я, пока суд да дело, докрикиваю:
Где это видано, где это слыхано, –
Папа решает, а Вася сдает?!….
Александр Островский «Бесприданница».
Лариса Огудалова поет романс М. Глинки на стихи Е. Баратынского «Не искушай меня без нужды…».
«Разуверение» («Не искушай меня без нужды…») – именно этот романс звучит в кульминационной сцене пьесы. Это один из лучших элегических романсов Е. А. Баратынского, музыка Михаила Ивановича Глинки. В ней Евгений Абрамович передает тончайшие оттенки чувств: тоски, разочарования, уныния. Поэзия Баратынского является поэзией раздумий над жизнью, художественным исследованием человека и действительности. В традиционной форме “унылой” элегии Баратынский сумел воплотить богатство и сложность эмоционального мира конкретного человека.
П а р а т о в (Ларисе). Позвольте, Лариса Дмитриевна, попросить вас осчастливить нас! Спойте нам какой-нибудь романс или песенку! Я вас целый год не слыхал, да, вероятно, и не услышу уж более.
К н у р о в. Позвольте и мне повторить ту же просьбу!
К а р а н д ы ш е в. Нельзя, господа, нельзя, Лариса Дмитриевна не станет петь.
П а р а т о в. Да почем ты знаешь, что не станет? А может быть, и станет.
Л а р и с а. Извините, господа, я и не расположена сегодня, и не в голосе.
К н у р о в. Что-нибудь, что вам угодно!
К а р а н д ы ш е в. Уж коли я говорю, что не станет, так не станет.
П а р а т о в. А вот посмотрим. Мы попросим хорошенько, на колени станем.
В о ж е в а т о в. Это я сейчас, я человек гибкий.
К а р а н д ы ш е в. Нет, нет, и не просите, нельзя; я запрещаю.
О г у д а л о в а. Что вы! Запрещайте тогда, когда будете иметь право, а теперь еще погодите запрещать, рано.
К а р а н д ы ш е в. Нет, нет! Я положительно запрещаю.
Л а р и с а. Вы запрещаете? Так я буду петь, господа.
Карандышев, надувшись, отходит в угол и садится.
П а р а т о в. Илья! Илья. Что будем петь, барышня?
Л а р и с а. «Не искушай».
И л ь я (подстраивая гитару). Вот третий голос надо! Ах, беда! Какой тенор был! От своей от глупости. (Поют в два голоса.)
Не искушай меня без нужды
Возвратом нежности твоей!
Разочарованному чужды
Все обольщения прежних дней.
Все различным образом выражают восторг. Паратов сидит, запустив руки в волоса. Во втором куплете слегка пристает Робинзон.
Уж я не верю увереньям,
Уж я не верую в любовь
И не хочу предаться вновь
Раз обманувшим сновиденьям.
И л ь я (Робинзону). Вот спасибо, барин. Выручил.
К н у р о в (Ларисе). Велико наслаждение видеть вас, а еще больше наслаждения слушать вас.
Харуки Мураками “1Q84” (Тысяча невестьсот восемьдесят четыре).
Это очень необычная книга. Я даже не могу определить ее жанр, в ней есть все и триллер с детективом, и фантастика с мистикой. В книге есть два главных героя – девушка Аомамэ и парень Тэнго, главы об одном герое дополняют главы о другом. Если Вы собираетесь ее читать – предупреждаю Вас ждет море загадок.
В самом начале книги звучит музыка.
Леош Яначек “Симфониетта”.
Карин Слотер «Ярость»
Очень хороший детектив-триллер. Долго обдумываешь все детали и перекручиваешь их в своей голове. Каждая история героев заставляет пережить и пропустить их проблемы через себя. Сюжет захватывает и не отпускает до последней страницы. А концовка произведения вводит в шок.
Один из героев слушал Bruce Springsteen «Devils & Dust»
Леонид Печенкин «Позывные воздушного разведчика»
В книге рассказывается об удивительной фронтовой судьбе Надежды Александровны Журкиной (Киёк), уроженки города Туринска, бывшей в годы Отечественной войны стрелком-радистом отдельного 99-го разведывательного авиаполка 15-й воздушной армии. Она одна из четырех женщин, которые во время Отечественной войны стали полными кавалерами ордена Славы.
Баянист заиграл плясовую. Лейтенант, прислушиваясь к мелодии, словно нехотя пристукнул каблуком – раз, потом еще, перешел на чечетку, разбросав дробь по дощатому кузову. На миг затих, развел руками и принялся выделывать такие коленца, что все вокруг замерли, не успевая следить за его мелькающими ногами, за перестуком каблуков, хлопками ладоней по подошвам.
Способность быстро перестраиваться Надя обнаружила у себя еще в школе. Бывало, робела она в первые моменты перед зрителями в школьной художественной самодеятельности, потом в институте. Но уверенность в себе выручала ее всякий раз.
Успокоение пришло сразу же, как только сама собой вспомнилась готовая излиться мелодия. Она взглянула на баяниста. Знакомая всем мелодия русской народной песни:
Ах ты, ноченька, ночка темная,
Ночка темная, да ночь осенняя…
Голос у нее грудной, задушевный. Петь так раздольно научила ее мать, Мария Тихоновна…
Смолкла Надина песня. Всхлипнув, стих баян. Захлопали, не отпускают со сцены. Теперь ей придется петь и другие народные песни. Она спела «Меж высоких хлебов затерялося», «Ой да ты, калинушка», «Летят утки».
«Плясовая», «Меж высоких хлебов затерялося», «Ой да ты, калинушка», «Летят утки».
Елена Борода “Я тебя никогда не прощу”.
“…Леська, как обычно, кривлялась в такт музыке. Какая-то музыка тарахтела у неё в наушниках, и он дёргалась и временами подвывала дурацким голосом.
Голос у неё вообще-то ничего так. Леська умеет петь,когда захочет. Но она редко когда хочет. Зато корячиться под какой-нибудь “Linkin Park” – это всегда пожалуйста.”
Linkin Park «Numb»
Борис Пастернак “Лирика”
«Больше всего на свете я любил музыку, больше всех в ней – Скрябина», – писал впоследствии поэт. В 1903 году семьи Пастернаков и Скрябиных оказались соседями по даче. Летом Борис случайно услышал работу Скрябина над Третьей симфонией, а затем и лично познакомился с композитором. «Он играет – этого не описать…» Под влиянием Скрябина у Бориса Пастернака разгорелась страсть к импровизациям и сочинительству. Но Пастернак оставил музыку, так как понимал, что в этом деле он не может достичь наивысшего совершенства. «У меня не было абсолютного слуха, способного угадывать высоту любой произвольно взятой ноты, умения. Музыку, любимый мир шестилетних трудов, надежд и тревог, я вырвал вон из себя, как расстаются с самым драгоценным».
Музыкантом Пастернак не стал, но музыкальное начало заложено почти во всех стихотворениях поэта. Недаром многие его стихи положены на музыку. Став поэтом, Пастернак не отрекся от музыкальных идеалов до конца жизни. В стихах Пастернака чаще всего присутствует Фридерик Францишек Шопен: «Баллада», «Сон в летнюю ночь», «Музыка», «Все утро с девяти до двух», «Опять Шопен, не ищет выгод…»).
В стихи б я внес дыханье роз,
Дыханье мяты,
Луга, осоку, сенокос,
Грозы раскаты.
Так некогда Шопен вложил
Живое чудо
Фольварков, парков, рощ, могил
В свои этюды.
Достигнутого торжества
Игра и мука —
Натянутая тетива
Тугого лука.
На страницах его произведений также упоминаются Иоганн Себастьян Бах, Иоганнес Брамс, Людвиг ван Бетховен, Вильгельм Рихард Вагнер, Эдвард Григ, Вольфганг Амадей Моцарт, Петр Чайковский, Роберт Шуман.
Годами когда-нибудь в зале концертной
Мне Брамса сыграют, — тоской изойду,
Я вздрогну, я вспомню союз шестисердый,
Прогулки, купанье и клумбу в саду.
Художницы робкой, как сон, крутолобость,
С беззлобной улыбкой, улыбкой взахлеб,
Улыбкой, огромной и светлой, как глобус,
Художницы облик, улыбку и лоб.
Мне Брамса сыграют, — я вздрогну, я сдамся,
Я вспомню покупку припасов и круп,
Ступеньки террасы и комнат убранство,
И брата, и сына, и клумбу, и дуб…
Зима приближается
Зима приближается. Сызнова
Какой-нибудь угол медвежий
Под слезы ребенка капризного
Исчезнет в грязи непроезжей…
… Люблю вас, далекие пристани
В провинции или деревне.
Чем книга чернее и листанней,
Тем прелесть ее задушевней.
Обозы тяжелые двигая,
Раскинувши нив алфавиты,
Вы с детства любимою книгою
Как бы на середке открыты.
И вдруг она пишется заново
Ближайшею первой метелью,
Bся в росчерках полоза санного
И белая, как рукоделье.
Октябрь серебристо-ореховый.
Блеск заморозков оловянный.
Осенние сумерки Чехова,
Чайковского и Левитана.
С.Козлов «Львенок и Черепаха»
Я на солнышке сижу,
Я на солнышко гляжу…
Все сижу и сижу-у
И на солнышко гляжу.
-Не “сижу”, а “лежу”…
-Это ты лежишь, а я сижу!
Носорог, рог, рог идет,
Крокодил, дил, дил плывет.
Только я все сижу(лежу)
И на солнышко гляжу…
Рядом львеночек лежит
И ушами шевелит,
Только я все лежу
И на львенка не гляжу.
-И все таки надо петь – “лежу”!
-И-и-и рааз…
Я на солнышке лежу,
Я на солнышко гляжу…
Все лежу и лежу
И на солнышко гляжу.
Г. Гладков – С. Козлов «Песенка Львенка и Черепахи»
Владимир Орлов “Альтист Данилов”
Главным героем романа является демон в человеческом обличье. Владимир Алексеевич Данилов, демон на договоре, сосланный на Землю за какое-то прегрешение и очеловечившийся настолько, что уже и не хочет возвращаться в свой неведомый небесный мир.
Прекрасный, мощный, литературный язык автора с юмором описывает советскую обыденную жизнь и как порой перед ней бывали бессильны даже демоны с возможностями космического размаха.
Невероятно глубокие и зачаровывающие места в книге посвящённые Музыке, доставляют нереальное эстетическое удовольствие даже человеку далёкому от околомузыкальных специфик.
А какие описания творения музыки дарил Орлов! Вот маленький фрагмент, – концертное выступление Данилова: «…оказавших вдруг в нечаянных вихрях скерцо, бросался за сверкающим полетов скрипок, исчезал в их звуках, словно бы купаясь в них, озорником выскакивал вперед, сам манил скрипки куда-то, и тут все стихало, и только альт Данилова, только сам Данилов утончившимся и потеплевшим звуком то ли печалился, то ли радовался в долгожданном покое и сосредоточенности. Но то были короткие мгновения. И снова толпа, снова Земля, вселенная захватывали Данилова, и ему было хорошо и горько и хотелось плакать.»
Юрий Башмет, Геннадий Рождественский, Симфонический оркестр Министерства культуры СССР «Концерт для альта и симфонического…»
Евгений Водолазкин «Брисбен»
Герой романа Евгения Водолазкина «Брисбен», Глеб Яновский – талантливый музыкант. На вершине творческого успеха теряет возможность выступать из-за болезни и пытается найти иной смысл жизни, новую точку опоры. В этом ему помогает… прошлое — он пытается собрать воедино воспоминания о киевском детстве в семидесятые, юности в Ленинграде, настоящем в Германии и снова в Киеве уже в двухтысячные.
Отрывок из романа Евгения Водолазкина «Брисбен».
Ника кивает на лежащую в футляре гитару.
– Сыграете?
Предлагаю всем перейти на ты. Достаю гитару и несколько минут подтягиваю струны. Ника показывает мужу на пустые стопки.
– А я вот испытываю страх перед границей слова. – Нестор берется было за бутылку, но опять ставит ее на место. – Знаешь, там, где кончается слово, начинается музыка. Или, ну да, живопись. Или вообще молчание…
Начинаю играть песню Вже сонце низенько – сначала тему, затем вариации. Негромко напеваю. Слова зрителям ясны не все, но понятно, что песня грустная. Ночь. К девушке приходит возлюбленный. Она его, впуская, за ручку стискала. А как выпускала – правдоньки питала. Голос и струны входят в резонанс. Чи ти ж мене любишь? – спрашивает она. А может, спрашивает, ходишь к другой и не признаёшься? Нет, отвечает, люблю, тiльки признаюся, що брати не буду. Гитарное соло. Пиццикато на верхних нотах – у самого начала грифа. Ой, Боже ж мiй, Боже… Понятно, что всё он ей рассказывает. Высота звука переходит в высоту страдания. Утончается до полной неслышимости, потому что у горя нет выражения. И пальцы уже неподвижны, а музыка всё льется.
Трiо Мареничи «Вже сонце низенько»
Мария Метлицкая «Дневник свекрови»
«Дневник свекрови» – поучительная книга Марии Метлицкой. Она с юмором освещает проблемы, возникающие между молодой семьёй и свекровью, однако позволит многому поучиться.
Книга представляет собой записи свекрови. Она описывает всё так, как видит, со своей стороны. Читатель увидит, как она переживает за своего уже выросшего ребёнка, каким способом пытается помочь и сделать лучше. Пусть даже только для неё это лучший способ, она со своей стороны видит это так. Женщина описывает свои отношения с невесткой, которой её поступки порой кажутся сделанными назло. Взаимоотношения свекрови с невесткой всегда были важны и будут оставаться интересными ещё долгое время. Книга для кого-то может послужить средством для отдыха и расслабления, а для кого-то может оказать помощь, дать много жизненных советов.
«Дядя Петя, по-моему, счастлив, как будто выиграл «Ладу Калину» на Поле Чудес. Он присел на край сцены и вытирает платком вспотевшее лицо. Испуганно оглядывается по сторонам. Налицо посттравматический шок. Благодарным взором смотрит на спасительницу Лалку, и к нему постепенно возвращается нормальный цвет лица. Потом начинаются песни. Женя Воробьев берет гитару, и мы поем Визбора, Окуджаву и Высоцкого. Молодежь подпевает только Высоцкого. Первые два барда им, увы, незнакомы. Или знакомы, но слов они не знают. Вдоволь напевшись и отведя душу (я махнула еще пару рюмок коньяка. Полегчало!), мы поднимаем тост за любовь. Потом начинаются спевки и сватов. Они поют: «Ой, мороз!», «Там, где клен шумит», «Я люблю женатого», «Господа офицеры», «Москва, звонят колокола», «Владимирский централ». В общем, репертуар очень разнообразен и, прямо скажем, пестроват. Но в основном песни душевные и хорошие. Кто знает слова – подпевает. Я, честно говоря, знаю не очень. Но потом кто-то запевает «Свадьбу-свадьбу» и подхватывают в едином порыве все. И наши, и не наши. Мы все вместе. Ура? Наверное”
Стивен Кинг цикл “Темная Башня»
Не секрет, что американский “король ужасов” Стивен Кинг писатель весьма не однозначный, и уж совсем не простой. Отношение к нему среди читающей публики варьируется от полного неприятия – “фу, какая гадость этот ваш Кинг” до “Обожаю Кинга!”
Лично я, скорее, отношусь к преданным поклонникам творчества мистера Кинга. Кстати, одной из отличительных черт его прозы является огромное количество музыки, звучащей на страницах книг: от рок-н-ролла, кантри и блюзов, до тяжелого рока, и рэпа. Для примера, в нежно любимом цикле “Темная Башня” Кинг использует музыкальные произведения нескольких десятков исполнителей. Например, “The Beatles” и “Rolling Stones”
Стивен Кинг “Темная Башня. Бесплодные земли”
“Ночью, во сне, Эдди опять не спеша шел по Второй авеню на угол Сорок шестой, к “Деликатесам от Тома и Джерри”. Он миновал магазин, где продавали записи и пластинки. Из динамиков оглушительно грянули “Роллинг Стоунз”:
Я вижу красную дверь и хочу
Перекрасить ее в черный цвет.
Пусть почернеют все краски,
Пестроте говорю я: нет.
Мимо – девахи, одеты по-летнему,
Ярко, сойдешь с ума,
И я верчу башкой, не то от меня
Нипочем не отступит тьма…
Дальше, дальше, мимо расположившегося между Сорок девятой и Сорок восьмой улицами магазина под названием “Зеркало души”. В витрине висели зеркала; Эдди заметил в одном свое отражение и подумал, что давно уж не выглядел так хорошо; волосы чуть длинноваты, но в целом – загорелый и подтянутый. Хотя одежка… м-да, чувачок. Фраер с головы до пят. Синяя куртка-блейзер, белая рубашечка, галстучек темно-красный, серые парадные брючата… такого прикида “чертов яппи” у Эдди сроду не бывало.”
The Rolling Stones «Paint It, Black»
Нина Дашевская “Около музыки”.
Подросткам из рассказов Нины Дашевской есть чем поделиться. Их мысли, будто случайно подслушанные, – словно фортепианная игра соседа за стенкой: музыка знакомая, но исполнена она по-своему и потому завораживает. После нескольких страниц текста с героями совсем не хочется расставаться. Сборник «Около музыки» нравится перечитывать вновь и вновь, каждый раз открывая для себя новые интонации, оттенки, мелодии. Наша жизнь вращается около музыки, и в возрасте 12–15 лет это чувствуешь особенно остро. И в этой книге не может быть иначе, ведь Нина Дашевская – музыкант, автор нескольких книг, лауреат и призёр многочисленных премий (дважды обладатель первого места в конкурсе «Книгуру» – в том числе за книгу, которую вы держите в руках), писатель, чьи произведения всегда вызывают улыбку и ощущение тепла в душе.
“Начался ноябрь, загнал Лёльку наконец домой, в новую комнату. А комната оказалась с сюрпризом, да ещё с каким!
За стенкой жила скрипка. Как это она раньше её не слышала?! Настоящая скрипка, взрослая – уж Лёлька-то в этом понимает. Скрипка играла разную музыку – со временем Лёлька выучила её наизусть. Это, кажется, Бах, а это, похоже, Чайковский… Одну пьесу Лёлька знала точно: “Кампанелла” Паганини. Антон говорил, это дико сложно – он пока ещё так не научился. Уж если Тошка не научился…”
Паганини «Кампанелла»
Нил Гейман «История с кладбищем»
Нил Гейман – знаменитый писатель-фантаст (если хотите, сказочник) в благодарностях к своей книге “История с кладбищем” приводит цитату из песни американской певицы Тори Амос (Tori Amos).
И только этого упоминания достаточно, чтобы познакомить вас с чистейшим голосом этой исполнительницы.
В США она широко известна, ее песни звучат в кино и сериалах (был такой очень классный американский детективный сериал “Убойный отел” (Homicide: Life on the Street), там также появляются песни Тори Амос.
С Нилом Гейманом она познакомилась в 1992 году. Два талантливых человека неоднократно воспевали друг друга. В одной из детских книг Геймана появилось «дерево Тори» с рыжей листвой, похожей на волосы певицы. А специально к ее очередному гастрольному туру он написал рассказ “Страницы из дневника, найденного в коробке из-под обуви, забытой в рейсовом автобусе где-то между Тулсой, Оклахома и Луисвиллем, Кентукки”.
Tori Amos «Promise»
Захар Прилепин “Некоторые не попадут в ад”.
«…На Хаски собралось столько, сколько здесь никогда и не было, наверное. Сверху всё это напоминало большой, поставленный вертикально коробок спичек с задранной упаковкой: сотни коричневых головёнок, одна к другой, — и уже стремятся выпростать хотя бы одну руку, чтоб ей помахать: «Хас-ки! Хас-ки! Хас-ки!».
Музыка — едва ли не единственное, что придавало им ощущение общности. В голове их происходило что-то вроде баттла между условным московским рэпером и условным киевским. Только их слова могли они всерьёз расслышать, только их доводы — осознать. Остальные взрослые — были едва различимы, не опознавались как свои.»
Хаски «Пуля-дура»
Григорий Служитель “Дни Савелия”.
Книга про кота. Нет, не так. Книга от имени Кота. Хотя, кот тут совсем ни при чем, конечно. Это про нас с вами, бегущих неведомо куда и неведомо зачем. И музыка в этом романе – рефреном сквозь все повествование.
“С балкона дома напротив доносился музыкальный мотив. Точнее, allegro из концерта L”amoroso Антонио Вивальди, Обитатель четвертого этажа, вдовец и мизантроп Денис Алексеевич, слушал этот концерт с утра до вечера. Мне кажется, он был невысокого мнения о мире, в котором ему довелось оказаться шестьдесят четыре года назад. Да, он не давал нашей Земле ни единого шанса. Но он любил музыку. Он установил старый проигрыватель “Вега-117″ на балконе, а колонки развернул на улицу. Звуки музыки оглашали округу и, по справедливому мнению Дениса Алексеевича, как-то облагораживали безнадежные души шелапутинцев. То был поистине гимн моего младенчества! Да что это я! Вот, послушайте сами. Чуть-чуть, самое начало:”
Antonio Vivaldi «Concerto Lamoroso – 1.Allegro»
Михаил Булгаков “Мастер и Маргарита”
Загадочный, неповторимый, непохожий ни на одно литературное произведение, роман остается и по сей день самым читаемым и востребованным. Необыкновенное чувство тайны, загадки и мистики заставляет возвращаться читателя вновь и вновь к роману, который является неиссякаемым источником размышлений и философской мысли.
“…Невысокая стена белых тюльпанов выросла перед Маргаритой, а за нею она увидела бесчисленные огни в колпачках и перед ними белые груди и черные плечи фрачников. Тогда Маргарита поняла, откуда шел бальный звук. На нее обрушился рев труб, а вырвавшийся из-под него взмыв скрипок окатил ее тело, как кровью. Оркестр человек в полтораста играл полонез.
Возвышавшийся перед оркестром человек во фраке, увидев Маргариту, побледнел, заулыбался и вдруг взмахом рук поднял весь оркестр. Ни на мгновение не прерывая музыки, оркестр, стоя, окатывал Маргариту звуками. Человек над оркестром отвернулся от него и поклонился низко, широко разбросив руки, и Маргарита, улыбаясь, помахала ему рукой.
— Нет, мало, мало, — зашептал Коровьев, — он не будет спать всю ночь. Крикните ему: “Приветствую вас, король вальсов!”
Маргарита крикнула это и подивилась тому, что ее голос, полный как колокол, покрыл вой оркестра. Человек от счастья вздрогнул и левую руку приложил к груди, правой продолжая махать оркестру белым жезлом.
— Мало, мало, — шептал Коровьев, — глядите налево, на первые скрипки, и кивните так, чтобы каждый думал, что вы его узнали в отдельности. Здесь только мировые знаменитости. Вот этому, за первым пультом, это Вьетан. Так, очень хорошо. Теперь дальше.
— Кто дирижер? — отлетая, спросила Маргарита.
— Иоганн Штраус, — закричал кот, — и пусть меня повесят в тропическом саду на лиане, если на каком-нибудь балу когда-либо играл такой оркестр. Я приглашал его! И, заметьте, ни один не заболел и ни один не отказался.”
Johann Strauss II «The Blue Danube»
Слушайте музыку и наслаждайтесь чтением! Да здравствуйте содружество Музыки и книги!