Премия Нацбест назвала имена шести финалистов, а также представила Малое жюри, которое выберет победителей.
Представляем вашему вниманию книги, которые выдвинуты на соискание литературной премии.
1. Александр Етоев “Я буду всегда с тобой”
Роман Александра Етоева “Я буду всегда с тобой” поражает уже в силу своей неожиданности. 1943 год – Салехард, ненецкая тундра, немецкая подводная лодка в устье Оби, футбольный матч в лагерной зоне, чекисты, сочиняющие туземный заговор против советской власти… И сквозной линией через все это – гениальный художник, скульптор, способный из любого материала сделать чудо. Казалось бы, что современный автор может знать об этом времени и этой географии, чтобы рассказать нам с обезоруживающей достоверностью? А вот поди ж ты – знает и может. От книги исходит какая-то суггестивная энергия, как от питона Каа, читатель словно впадает в сон наяву. Страшный и прекрасный сон – как летняя тундра, полная круглосуточного солнца, цветущих эфемеров и язвящей мошки. Не знаю, научит ли эта книга бестолковую юность мыть руки перед едой и уступать в трамвае место старшим, но образец чистого вещества литературы она пощупать точно сможет. — Павел Крусанов.
2. Упырь Лихой “Славянские отаку”.
Под псевдонимом Упырь Лихой пишет молодой писатель-сатирик, триумфально ворвавшийся в русскую литературу с книгой «Толерантные рассказы про людей и собак».
На обложке книги стоит знак 18+ и необходимое предостережение о «нецензурной брани» – и недаром. Как и в «Толерантных рассказах про людей и собак», Упырь Лихой не стесняется называть вещи и явления словами, от которых в прежние времена дамы падали в обморок. Но теперь мы не затягиваем тесных корсетов, не нюхаем солей, так что не будем прижимать к носу несуществующие кружевные платочки. Эта книга не для ханжей, не для фальшивых блюстителей нравственности. Это убедительный, местами очень смешной, местами печальный наш с вами групповой портрет. – Ольга Погодина-Кузмина.
3. Александр Пелевин “Четверо”
Роман с элементами научной фантастики и неонуара, состоящий из трёх сюжетных линий, связанных перекрестными отсылками и сквозными лейтмотивами Александра Пелевина “Четыре” – третья книга автора. Композиционно, он самый сложный, читателю тоже приходится трудиться, чтобы держать в голове три развивающиеся в разных временах параллельно линии. В стилистическом плане он наследует, скорее, не литературным произведениям (хотя любители Вл Сорокина и давно канувшей в лету серии “Атлантида” от Ad Marginem будут чувствовать себя как дома), но кинематографическим – “Солярису” Тарковского и “Твин Пикс” Линча/Фроста. Любителя фантастики порадует линия, в которой герои, сошедшие со страниц книг Лемма идут исследовать планету, которую бы мог описать Алексей Толстой. А любители детектива найдут красочный крымский сюжет из предвоенных 30х годов. Музыкальность и связанность всем частям композиции придет проходящее сквозь весь роман чтение стихов А. Введенского. — Петр Шепин.
4. Евгения Некрасова “Калечина-Малечина”.
В новом романе “Калечина-Малечина”, как и во всей прозе Евгении Некрасовой, соединяются магический реализм, фольклор и эксперимент, чувствуется влияние Гоголя, Ремизова, Платонова, Петрушевской.
Девочка Катя живёт с родителями в маленьком городе на 11 этаже обычного панельного дома. В Катином мире из заводской трубы появляется остроносая змея, пятна на потолке превращаются в человеческие фигуры, а столбики цифр складываются в стихи. Но миру вокруг Катя не нужна: “невыросшие” дразнят, а у “выросших” нет на нее сил и времени. И Катя находит для себя выход. Но тут вмешивается Кикимора, живущая за плитой на кухне… Вместе они отправляются в опасное путешествие, и невольно превосходят по жестокости тех, кто калечил их.
5. Андрей Рубанов “Финист Ясный Сокол”.
Андрей Рубанов определил жанр романа “Финист – Ясный Сокол” как славянское фэнтези, и тут, мне кажется, сказалась не столько присущая этому писателю точность в формулировках, сколько скромность и готовность “ответить за базар”. Фэнтези, при всех известных и небольших исключениях, направление попсовое и недолговечное, главным образом потому, что имеет слишком малое отношение к актуальной реальности. Оно не воспитывает и даже не развлекает, но отвлекает читателя. Рубанов же замахнулся на нечто большее – национальный миф. Причем без априорно присущей мифу метафизической и моральной амбивалентности. Базирующийся на русских народных сказках и былинах, отчасти на концепциях Л. Н. Гумилева и оппонировании Дж. Р. Р. Толкиену, рубановский “Финист” интересен увлекательным сюжетом, четким, “мускулистым” (очень подходит лимоновское определение) стилем, но самое важное – нравственной проблематикой. Андрей совершенно определенным образом задает темы противостояния Добра и Зла, взаимодействия труда, силы и воли; заразительно и убедительно восхищается возможностями человека в мире, который был гораздо сложнее и страшнее привычного нам. Андрей Рубанов сделал ещё один важный литературный шаг к пониманию природы человека, а это достойно любых премий. — Ричард Семашков.
Эта книга в апреле будет в новых поступлениях литературы в отделе художественной литературы (общий абонемент).
