БЕЗ ПРАВА НА ЗАБВЕНИЕ
В 2021 году исполняется 55 лет со времени выхода романа Анатолия Кузнецова «Бабий Яр».
Когда после публикации документального романа «Бабий Яр» Анатолия Кузнецова спрашивали, как долго он его писал, Кузнецов отвечал: «Всю сознательную жизнь».
Сознательная жизнь у писателя наступила рано. Когда началась война и в его родной Киев пришли немцы, Толику было двенадцать. Семьсот семьдесят восемь дней и ночей нацистской оккупации навсегда изменили сознание мальчишки, которому удалось выжить в это страшное время. И не только выжить, но и сохранить о пережитом твёрдую память. Поэтому и появился «Бабий Яр» – книга, ставшая не только главным произведением в творчестве писателя, но и вошедшая в историю русской литературы XX века как одна из наиболее важных. Среди сотен послевоенных художественных произведений и мемуаров о Великой Отечественной войне, эта книга и по сей день остается одной из самых неоднозначно принятых и обсуждаемых книг. Она становится на сторону людей, а не национальностей, режимов или религий.
Бабий Яр – урочище в городской черте на северо-западе Киева. Немецкие войска, занявшие Киев 19 сентября 1941 года, сделали овраг в Бабьем Яру местом расстрела евреев, цыган, караимов, коммунистов и военнопленных. Количество казнённых не поддаётся исчислению. По самым скромным подсчётам, только евреев было уничтожено порядка ста пятидесяти тысяч. Трагедия Бабьего Яра является вторым по значимости символом Холокоста после лагеря смерти Освенцим.
К работе над романом Анатолий Кузнецов приступил осенью 1964 года. Один из весенних месяцев 1965 года писатель провёл в Киеве, занимаясь сбором необходимых материалов в архивах. Он встречался с выжившими узниками концлагеря Бабьего Яра и записывал их страшные исповеди. И у него начались ночные кошмары: он вскакивал, слыша в ушах крик тысяч гибнущих людей. Справившись с болезнью, Кузнецов завершил рукопись.
В первой части романа рассказывается об отступлении из Киева советских войск, первых днях оккупации, первых расстрелах евреев в Бабьем Яру, о том, как был взорван советскими чекистами Крещатик и Киево-Печерская Лавра, критиковалась довоенная политика И. Сталина. Вторая часть повествует о жизни в оккупации в период 1941-1943 годов, о массовых угонах украинцев и русских в Германию на работы, о футболистах киевского «Динамо», расстрелянных в Бабьем Яру за то, что выиграли у немецкой команды.
Третья часть – об освобождении Украины от нацистов, о сражении за город, об отчаянном восстании в концентрационном лагере Бабьего Яра, в результате которого спаслось 15 человек, о том, как нацисты пытались скрыть следы преступления…
Когда писатель принёс рукопись романа в редакцию журнала «Юность», с которой был связан творческими отношениями уже более восьми лет, её быстро вернули автору и посоветовали никому не показывать. Литератора обвинили в «антисоветчине». Тем не менее, рукопись была нарасхват: её читали, восторженно отзывались в личном разговоре, а официально выдвигали убийственную критику.
Редакция не отважилась на публикацию без разрешения властей, и рукопись путешествовала по «высоким инстанциям». Перед публикацией текст романа подвергся чудовищной цензуре, была вычеркнута практически четверть самого важного и главного содержания, и в таком урезанном варианте роман напечатали в журнале «Юность». Это стало настоящей сенсацией. Августовский, сентябрьский и октябрьский номера «Юности» за 1966 год невозможно было приобрести в розничной торговле; подписчики жаловались, что журнал воруют из почтовых ящиков. В редакцию «Юности» хлынула лавина адресованных Кузнецову писем. Читатели благодарили писателя за честную публикацию, рассказывали истории из собственной жизни в оккупации, желали доброго здоровья и творческих успехов.
Кузнецов никогда не переставал работать над главной рукописью, которую постоянно дополнял по рассказам очевидцев и своим воспоминаниям. Он прилагал невероятные усилия, чтобы книга была опубликована в СССР в подлинном варианте, но в то время это было невозможно. Хранить рукопись дома писатель боялся, опасаясь ареста за антисоветскую пропаганду. По его собственным словам, он спрятал её в стеклянные банки и зарыл в лесу под Тулой. Спустя некоторое время Кузнецов сфотографировал рукопись и в 1969 году бежал из СССР. Тогда в Советском Союзе его книги изъяли из продажи, перестали выдавать в библиотеках.
Полная версия романа была опубликована в 1970 году в Лондоне. В нашей стране «Бабий Яр» в авторском варианте увидел свет только в 1991 году.
С романом А. Кузнецова связано появление одноимённого стихотворения Евгения Евтушенко. Поэт, с которым автор дружил и учился в одном институте, задумал своё стихотворение в день, когда они вместе пошли к Бабьему Яру. Друзья стояли над крутым обрывом, Кузнецов рассказывал, откуда и как гнали людей, как потом ручей вымывал кости убитых, как шла борьба за памятник, которого до сих пор нет. «Над Бабьим Яром памятника нет…» – задумчиво сказал Евтушенко. Потом Кузнецов узнал эти слова в первой строчке стихотворения.
Роман-документ Анатолия Кузнецова кончается такими словами: «…ни одно общественное преступление не остаётся тайным. Можно сжечь, развеять, засыпать, затоптать – но ведь остаётся ещё людская память. Историю нельзя обмануть и что-нибудь навсегда скрыть от неё – невозможно. Всё это было. Ничего не придумано, ничего не преувеличено. Всё это было с живыми людьми, и ни малейшего литературного домысла в этой книге нет».
Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
по-судейски.
Всё молча здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.
И сам я,
как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребённых.
Я –
каждый здесь расстрелянный старик.
Я –
каждый здесь расстрелянный ребёнок.
(Е. Евтушенко)
