45 лет со дня премьеры художественного фильма Владимира Мотыля – “Звезда пленительного счастья”.
«Звезда пленительного счастья» – художественный фильм Владимира Мотыля о судьбе декабристов и их жён, снят в 1975 году (к 150-летию восстания декабристов; премьера состоялась 10 ноября 1975). После выстрелов на Сенатской площади в декабре 1825 года события разворачивались трагически: пятеро декабристов казнены, большинство – отправлены в Сибирь. И вслед за ними, сквозь мороз и лишения, отказавшись от своих прав и привилегий, оставив навсегда родных и детей, поехали их жены…
В основу сюжетной линии фильма положены судьбы декабристов:
князя Трубецкого Сергея Петровича, его жены Трубецкой Екатерины Ивановны (урождённой Катрин Лаваль), князя Волконского Сергея Григорьевича и его жены Волконской Марии Николаевны (урождённой Раевской), а также поручика Ивана Анненкова и его жены Прасковьи Анненковой (урождённой Полины Гёбль). Фильм посвящён Женщинам России.
Вот уже 45 лет фильм «Звезда пленительного счастья» трогает души зрителей. Музыка же, которую написал Исаак Шварц, звучит лейтмотивом всего фильма, напоминая зрителю о былом, прекрасном и вечном … о настоящем подвиге любви и верности, который совершили жены декабристов, последовавшие за своими мужьями в сибирскую ссылку.
«Понравился ли фильм? Три раза слеза набегала…» – резюмировалось в одной из первых рецензий на фильм режиссера Владимира Мотыля. Сорок пять лет назад в журнале «Советский экран» о картине говорили и историк Натан Эйдельман, и литературовед Лев Аннинский. Ни одного уважаемого критика «Звезда пленительного счастья» равнодушным не оставила.
Владимир Мотыль признавался, что сюжет о декабристах и их женах перекликается с судьбой его семьи. В Сибирь к мужу-арестанту когда-то отправилась мать режиссера – Берта Антоновна Левина.
Снимать картину не разрешали много лет. Темой заинтересовались в канун 150-летия восстания на Сенатской площади. Владимир Мотыль написал заявку на фильм «Комета – судьба моя», основанную на мемуарах Полины Гёбль (в замужестве Прасковьи Анненковой), но получил отказ, так как главной героиней была француженка. Так появился известный зрителю сюжет.
«Это был единственный случай, когда я прислушался к указанию редакторов и свел в один поток три истории: Екатерины Трубецкой, Марии Волконской и Прасковьи Анненковой», – рассказывал режиссер.
Несмотря на новое прочтение, на «Мосфильме» сценарий не приняли, и Владимир Мотыль предложил картину студии «Ленфильм». Однако финансирование картины было урезано вдвое, и от заявленных трех миллионов рублей группа получила всего полтора. Картину помогли снять ленинградцы.
«Жители города, – вспоминал режиссер впоследствии, – свою тему приняли близко к сердцу и, несмотря на запреты чиновников пускать нас в музеи, давать нам подлинный реквизит, нас пускали везде».
Для съемочной группы «Звезды пленительного счастья» были открыты не только двери дворца в Петергофе, но и Зимний дворец, куда попасть было особенно тяжело.
Священной память о декабристах оказалась и для сибиряков. Актеры массовки отказывались от денег за работу. Благодаря местному правительству, острог, в котором находились каторжники после работы, был построен из фондового дерева в натуральную величину. Эскизом для декорации послужили рисунки декабриста Николая Бестужева.
Владимир Мотыль нетерпимо относился к любым историческим неточностям. Однажды заставил полностью переснять сцену с Раевским, когда увидел, что на кителе героя неправильно расположены ордена. Именно по просьбе режиссера библиотеки выдавали участникам съемок книги из закрытых отделов хранения.
Так изучала биографию своей героини звезда Малого театра актриса Татьяна Панкова, сыгравшая мать Ивана Анненкова. Надо отметить, эта роль актрисе удалась прекрасно!
Сегодня картина «Звезда пленительного счастья» в первую очередь знаменита звездным актерским составом, но в начале съемок за утверждение малоизвестных актеров пришлось побороться. Режиссер отвоевывал и Ирину Купченко, сыгравшую роль Екатерины Трубецкой, и Наталью Бондарчук, воплотившую на экране образ Марии Волконской.
Самым сложным оказалось уговорить руководство Госкино утвердить на роль молодого Игоря Костолевского. Чтобы добиться своего, режиссер пошел на хитрость:
«Я не снимал его несколько месяцев, чтобы не раздражать Госкино, но дал Игорю поручение пойти в конноспортивную школу. Группа не верила в то, что он может играть эту роль. И вот под Псковом, когда снимали летние сцены, я подстроил встречу с Костолевским. Группа увидела, что вдалеке в мундире кавалергарда скачет всадник, переходит в галоп, подскакивает ко мне и сходу спрыгивает с коня. Это был Игорь».
Позже дуэт Игоря Костолевского и Эвы Шикульской назовут одним из самых удачных в картине. «Без Анненкова и его прелестной Полины фильм был бы, пожалуй, недостаточно молод», – отметил Натан Эйдельман.
Совсем другой картина была бы и без романса Исаака Шварца и Булата Окуджавы.
Несмотря на явное нежелание киноначальства сотрудничать, Мотылю удалось снять картину, которая любима уже несколькими поколениями зрителей и по праву считается одной из лучших отечественных лент.
Важным слагаемым успеха, помимо романтического сюжета, в котором переплелись рассказ об одном из самых героических и драматических моментов русской истории, любовная линия и мотив самопожертвования русских женщин, безусловно, стал великолепно подобранный исполнительский состав, включавший целое созвездие выдающихся актеров.
Судьбы декабристов и их жен, последовавших за своими любимыми в Сибирь, глубоко волновали всех, кто принимал участие в создании фильма. Ирина Купченко, сыгравшая роль княгини Екатерины Трубецкой, рассказывала:
«Я подумала о том, что заставило эту молодую хрупкую женщину приехать в те края? Она бросает все и едет через всю страну к мужу… Эти женщины не считали себя героинями. Ведь при венчании они давали обет быть рядом с мужем в горе и радости. Наверное, чувство ответственности за судьбы страны начинается с ответственности к одному-единственному человеку…»
Актрисе вторил и автор музыки, звучащей в фильме, композитор Исаак Шварц:
«Ах жены, жены! Они показали такую силу воли, такую силу духа, такую преданность. Это не просто любовь, это не только любовь. Это чувство долга».
Мы верили так долго и нелепо.
И даже восходя на эшафот
Ещё горела наша вера где-то,
В просвете Петропавловских ворот…
