Аркадий Гайдар “Чук и Гек”
Кто сказал, что жизнь без чародейства и магии не может быть волшебной? Увлекательная поездка к папе, который работает геологом в Сибири, — вот настоящий праздник! И что с того, что игрушки на ёлке — самодельные, из цветных журнальных картинок, лоскутов, ваты и серебряной бумаги от чая?
Пусть игрушки были и не ахти какие нарядные, пусть зайцы, сшитые из тряпок, были похожи на кошек, пусть все куклы были на одно лицо — прямоносые и лупоглазые, и пусть, наконец, еловые шишки, обёрнутые серебряной бумагой, не так сверкали, как хрупкие и тонкие стеклянные игрушки, но зато такой ёлки в Москве, конечно, ни у кого не было. Это была настоящая таёжная красавица — высокая, густая, прямая и с ветвями, которые расходились на концах, как звёздочки.
Зато Новый год отмечают все вместе: накрывают стол, танцуют, Гек поёт песни (он ведь очень хорошо поёт, помните?.
А вечером была для всех елка, и все дружно встречали Новый год.
Когда был накрыт стол, потушили лампу и зажгли свечи. Но так как, кроме Чука с Геком, остальные все были взрослые, то они, конечно, не знали, что теперь нужно делать.
Хорошо, что у одного человека был баян и он заиграл веселый танец. Тогда все повскакали, и всем захотелось танцевать. И все танцевали очень прекрасно, особенно когда приглашали на танец маму.
А отец танцевать не умел. Он был очень сильный, добродушный, и когда он без всяких танцев просто шагал по полу, то и то в шкафу звенела вся посуда.
Он посадил себе Чука с Геком на колени, и они громко хлопали всем в ладоши.
Потом танец окончился, и люди попросили, чтобы Гек спел песню. Гек не стал ломаться. Он и сам знал, что умеет петь песни, и гордился этим
А ближе к 12 ночи включается радиоприёмник. Вокруг тишина, а потом — мелодичный звон: «Это в далекой-далекой Москве, под красной звездой, на Спасской башне звонили золотые кремлевские часы. И этот звон — перед Новым годом — сейчас слушали люди и в городах, и в горах, в степях, в тайге, на синем море».
Вот и наступил Новый год, в котором и Чук, и Гек, и их мама, и их «чудак-человек» папа, и даже суровый сторож будут очень счастливы.
