«Ученики и учителя – это всегда целый роман. Пишется он долгие годы… и лишь в редких случаях развивается бесконфликтно. И ещё – это роман без конца! Ты давно окончил школу… А в твоей памяти она всё такая же… И твои учителя… их лица, улыбки, глаза… – всё живёт, пока живёшь ты…» (Зюзюкин И.И. «Из-за девчонки»)
Мы предлагаем посмотреть, как живут книжные учителя.
Татьяна Николаевна Кольцова из повести Г. Щербаковой “Вам и не снилось”
Живет в Москве в изолированной двухкомнатной квартире, которую получила ее мама за два года до смерти, все не могла прийти в себя от свалившейся на нее роскоши. Маму потрясали квадратные метры и возможность закрыть дверь в своей комнате; санузел, куда можно было войти в любой момент и где пахло дезодорантом.
Илья Семёнович Мельников из повести Г. Полонского “Доживём до понедельника”
Теперь он у себя.
Здесь властвуют книги. Верхние стеллажи – под самым потолком. Это не нынешние подписные собрания сочинений со знакомыми всем корешками, – нет, у этой библиотеки еще довоенный базис, старые издания – в большинстве.
На стене одна репродукция – с известной картины ‘Что есть истина?’ Николая Ге. Диспут Понтия Пилата с Христом: для римского прокуратора Иудеи в слове ‘истина’ – труха, но Сын Божий, хоть и близок к мукам Голгофы, а слова этого уступать не намерен…
Старенькое пианино с канделябрами, диван, рабочий стол. На столе, в сочетании, понятном одному хозяину, лежат том Шиллера, книжка из серии ‘Библиотека современной фантастики’ и давно сделавшийся библиографической редкостью (а некогда еще и способный схлопотать своему владельцу беду!) журнал ‘Каторга и ссылка’…
Илья Семенович расслабил узел галстука, повалился на диван, взял одну из этих книг. Но нет, не читалось ему…
Лидия Михайловна из рассказа В. Распутина “Уроки французского”
Жила она рядом со школой, в учительских домах… в чистенькой, аккуратной квартире учительницы. В комнате было много книг, на тумбочке у окна стоял большой красивый радиоприемник; с проигрывателем — редкое по тем временам, а для меня и вовсе невиданное чудо.