15 апреля – 95 лет со дня смерти Гастона Леру (1868–1927; по др. данным 16 апреля), французского писателя, автора романа «Призрак оперы», который экранизировался восемь раз.
Вот и пойдем мы сегодня в гости к героям этого произведения.
Давайте представим, что Призрак Оперы позвал нас в гости. Признайтесь, вы ведь в тайне мечтали об этом?
дом Эрика был сооружен внутри двойной стены, окружавшей подземное озеро:
Перс, говоря Раулю про дом на озере, постучал именно по стене внутренней оболочки. Для кого-либо, кто знал эту архитектурную особенность здания, могло показаться, что жест Перса указывает на таинственный дом Эрика, построенный внутри двойной оболочки, представлявшей собой массивную стену, охранявшую фундамент от воды, и другую, кирпичную на цементном растворе, и еще одну стену толщиной в несколько метров.
Чтобы нагляднее представить, где именно располагался дом Эрика, давайте посмотрим на модель Гранд Опера в разрезе. Эта модель сейчас находится в знаменитом парижском музее д’Орсе.
Таким образом, дом, а точнее квартира, должна находиться между стен двойной оболочки фундамента, а значит, должна представлять собой в плане вовсе не квадрат, а сильно вытянутый прямоугольник, возможно, изогнутый буквой Г. Здесь сделаем небольшую ремарку: расстояние между стенами этой самой двойной оболочки составляет всего… около 180 см! То есть ширина жилища, если бы оно там находилось, даже не позволяла бы высокому человеку вытянуться в полный рост! Разумеется, Леру об этом знал, однако пренебрег истинными размерами внутреннего пространства фундамента ради красивой истории. Так что мы тоже, в свою очередь, не будем заострять на этом внимание, лишь отметим, что жилище должно быть узким и сильно вытянутым в длину.
К сожалению, Гастон Леру крайне скудно сообщает нам о том, как Призрак Оперы устроил себе жилище. Мы знаем, что он построил вентиляционную систему “как предмет первой необходимости”. Учитывая, что Кристина смогла принять ванну, допустим, что провел в дом воду, а раз сумел воду – то сумел и газ.
Комната Кристины была обставлена в стиле Луи-Филиппа, кроме того, Эрик упоминал, что кое-какие вещи прихватил из дома своей матери.
Открыв глаза, я увидела, что лежу в кресле посреди просто обставленной комнатки,
где стояла обычная кровать из красного дерева, с обтянутыми тисненым шелком
стенами, с лампой, стоявшей на мраморной крышке комода в стиле Луи-Филиппа.
Из этой комнаты был выход в ванную комнату. Кроме того, была дверь, которая вела не то в коридор, не то сразу в гостиную. Мы предполагаем, что все-таки в коридор.
Гостиная комната “была вся заставлена великолепными цветами, которые выглядели нелепо из-за шелковых лент, привязанных к корзинам, какие продаются в магазинах на бульварах”.
Здесь же стояли фортепиано и арфа. Возможно, были другие музыкальные инструменты. А еще гостиная совмещала в себе функции столовой, поскольку Эрик потчевал Кристину раками, куриными крылышками и Токайским за столиком, накрытом в гостиной.
Он молча указал мне на стул рядом с собой за небольшим круглым столом,
занимавшим центр той комнаты, где накануне он играл для меня на арфе.
Из гостиной имелся прямой выход в спальню Эрика. Как мы помним, обстановка там была весьма готичной.
Мне показалось, что я попала в склеп. Стены были затянуты черным, только вместо белых крапинок, обычно составляющих погребальный орнамент, там был огромный нотный стан с начерченными нотами “Dies Irae”. Посреди комнаты возвышался балдахин, задрапированный полотнами красной парчи, а под балдахином стоял открытый гроб. Я невольно отшатнулась при виде этого зрелища.
Оставим в стороне вполне очевидные мотивы, по которым Гастон Леру “вписал” в обстановку дома эту чрезвычайно милую вещь – гроб. Имеется в виду желание автора намекнуть на другого персонажа, вампира Дракулу из романа Брэма Стокера. Если рассматривать гроб с точки зрения только внутренней логики персонажа, то открывается картина довольно грустная. У Эрика, разумеется, были определенные психические отклонения. Впрочем, только ими объяснить тот факт, что он спал в гробу, нельзя – проблема гораздо шире. Оставляем строить догадки вам, дорогие читатели.
И еще одно дополнение к обстановке:
Мы вернулись в гостиную, из которой только что вышли. Я заметила, что в квартире нигде не видно зеркал.
Кристина имеет в виду настенные или напольные зеркала, тем не менее, по крайней мере одно зеркало было – не сама Кристина, а Перс упоминает зеркальный гардероб в комнате Луи-Филиппа. То есть это был шкаф со встроенными в дверцы зеркалами – как современные шкафы-купе. Таким образом, посмотреть на себя Кристина все-таки могла. Да и Эрик – при особом желании.
Пойдём дальше. Знаменитая “камера пыток” представляла собой шестиугольную комнату. Попасть в нее можно было извне, а вот выйти через скрытую дверь – и попасть в комнату Кристины:
– Но где же вы? – спросила Кристина. – В комнате, где я нахожусь – это комната в стиле
Луи-Филиппа, о которой я вам рассказывала, Рауль, – только две двери: через одну входит и выходит Эрик, другую он ни разу не открывал при мне и запретил мне переступать этот порог, потому что, по его словам, это самая страшная из дверей… Дверь в “камеру пыток”!
Вот и все, что нам известно. Ах, Кристина, не могла поточнее описать обстановку!.. Мы позволили себе дополнить схему коридором, поскольку вполне очевидно, что он должен быть, а также кухней и кладовыми помещениями. Готовить Эрик мог и не сам – а воровать еду в оперной столовой, но, тем не менее, он все же должен был где-то держать запас еды и питьевой воды, кроме того – где-то заваривать чай или варить кофе и т. п.
Интересная деталь. Описывая безделушки, букеты, всю эту якобы безвкусицу, а также гроб и музыкальные инструменты, Кристина никогда не упоминала про картины, гобелены и т. п. – ничего, что могло украшать стены (хотя не забыла описать обои на стене гостиной, обитые шелком стены собственной комнаты и особенно подробно – стены спальни Эрика).
Допустим, Эрик действительно не развесил по стенам картины, как не повесил ни одного зеркала. Объяснить это можно, например, тем, что довольно длительное время он провел с цыганами – кочевым народом, который в принципе не мог ничем украсить стены, поскольку не имел самих стен. Кроме того, немалый период жизни Эрик жил на Востоке. В мусульманских странах в то время не было принято вешать на стены картины, кроме свитков с изречениями из Корана. Зато, кстати, в доме у Эрика на полу могли лежать ковры.
Несколько слов о меблировке.
Итак, стиль Луи-Филиппа. Это был последний правитель Франции, который носил титул короля. В то время, как в Германии, Австрии, странах Скандинавии, в Восточной Европе царил бидермайер, скромный и функциональный стиль буржуа, во Франции стиль Луи-Филиппа тяготел к роскоши, романтизму. Буржуа здесь стремились приблизиться к высшему свету.
Кровать, напоминающая ладью, стулья красного дерева, натертого воском, комод с медными ручками, кружевные салфетки, аккуратно наброшенные на спинки кресел, настенные часы с маятником и камин, где по сторонам стояли такие безобидные на вид шкатулочки, наконец, этажерка, где теснились раковины, красные подушечки-игольницы, кораблики из перламутра и огромное страусиное яйцо, – вся эта обстановка, отмеченная печатью трогательной безвкусицы, выглядевшей в глубоких подземельях Оперы столь спокойно и разумно, – неназойливо освещалась лампой под абажуром, стоявшей на круглом столике, и развеивала прошлые фантасмагории.
Эту обстановку Перс после “камеры пыток” назвал настолько нереальной, иллюзорной, что, казалось, это сделано специально, чтобы сбить с толку. Перс отмечает, что обстановка была уютной, но старомодной – видимо, это сувениры, которые сохранились у Эрика со времен его детства. Очевидно, что он постарался воспроизвести все так, как было в доме матери. Это единственное помещение в доме, которое не поражает нас ни вульгарностью (как описывает Кристина гостиную со всеми этими букетами-лентами), ни готичностью (спальня Эрика с гробом). Обстановка не лишена вкуса, пусть и мелкобуржуазного. Вряд ли Эрик подбирал салфетки-подушечки-раковины для Кристины, скорее всего – это именно то, что осталось от матери или было найдено в лавках сообразно воспоминаниям. У Эрика было много и других воспоминаний – тот же Восток с его пышностью и экзотикой. Почему он не воспроизвел в своем доме персидские или турецкие покои? Видимо, воспоминания о матери были сильнее или… менее болезненные? Это, конечно, тема для другого исследования.
И в заключение немного об интимном – о ванных комнатах.
Как можно видеть на схеме, мы предположили, что в доме Эрика было две ванные комнаты и располагались они рядом. Ну, действительно, удобнее и экономичнее сделать их друг возле друга, чтобы не плодить сущности и не тянуть водопровод в разные стороны дома.
Почему две? Ведь когда Эрик строил себе квартиру, он не предполагал, что в гости к нему заявится барышня. К решению вопроса мы подошли чисто умозрительно. Эрик пригласил Кристину погостить у него. А ванная комната в доме одна. И что? Все эти дни ему не мыться? Учтя любовь Эрика к матушке, мы предположили, что кроме обставленной по ее вкусу спальни благодарный сын устроил там и ванную комнату – все, как было в родительском доме…
Впрочем, устроил он комнату на современный манер – с горячей и холодной водой, с туалетом современной конструкции… В общем, дал волю фантазии, чем и мы с вами сейчас занимаемся.