23 июня исполняется 615 лет со дня рождения Филиппо Липпи.
Фра Филиппо Липпи (итал. Fra Filippo Lippi, Флоренция, 23 июня 1406 — Сполето, 8 октября 1469) — флорентийский живописец, один из виднейших мастеров раннего итальянского Возрождения.
Филиппо Липпи (по отцу — Филиппо ди Томазо) родился во Флоренции, 23 июня 1406 года, в семье бедного мясника. В раннем детстве потерял родителей и остался на попечении тётки, от которой несколько времени спустя был взят на воспитание, из милости, братией монастыря дель-Кармине, где 15 лет от роду принял обет монашества («фра» — сокращение от итал. frate, то есть брат). Как художник развился под влиянием Мазолино и Мазаччо; на его художественное образование также повлиял Фра Анджелико Фьезольский.
Бросив в 1431 году монастырскую жизнь, Липпи продолжал, однако, носить иноческую одежду. Согласно Джорджо Вазари и его «Жизнеописания», художник был захвачен в Анконе берберийскими пиратами, увезён ими в Африку и провёл там несколько лет в рабстве. И будто Липпи так поразил хозяина своим искусством, что тот отпустил его на волю. Однако это предание не подтверждается документами.
Напротив того, не подлежит сомнению другой эпизод в жизни Липпи — похищение им в 1456 году из женского монастыря в Прато молодой монахини Лукреции Бути и женитьба на ней, вследствие которой ему пришлось испытать много неприятностей и тревог, пока папа, по ходатайству Козимо Медичи, не освободил супругов от монашеского обета и не признал их брак законным. Однако и после того, несмотря на свою громкую известность, Липпи не знал покоя и по причине своей беспорядочной жизни, и расточительности был преследуем кредиторами.
Работал преимущественно во Флоренции, некоторое время работал с Никколо Пиццоло в Падуе в 1434—1438 годах над росписью капеллы палаццо дель Подеста, в Прато (1453-1465) и, наконец, в Сполето, где и умер 9 октября 1469 года.
Был учителем Сандро Боттичелли.
Имел сына-художника, которого тоже звали Филиппо.
Значение Липпи в истории искусства состоит в том, что он после Мазаччо ещё решительнее и сильнее направил возродившуюся итальянскую живопись на путь натурализма. Любовь к земным радостям, восхищение при виде красоты, страстность, чувственность и пылкость фантазии сильно сказываются в его произведениях, несмотря на то, что их темы относятся к области религиозных олицетворений. В его фигурах так много искренности, увлечения жизнью, гуманности и тонкого понимания красоты, что они производят неотразимое впечатление, хотя порой прямо противоречат требованиям церковной живописи.
Его мадонны — очаровательные невинные девушки или нежно любящие молодые матери; его младенцы-Христы и ангелы — прелестные реальные дети, пышущие здоровьем и весельем. Достоинство его живописи возвышается сильным, блестящим, жизненным колоритом и веселым пейзажем или нарядными архитектурными мотивами, составляющими обстановку сцены.
Особенно стоит выделить картину «Мадонна с младенцем и двумя ангелами», написанную художником уже в зрелом возрасте (около 1465), хранящейся в галерее Уфицци. Фактически это семейный портрет: для образа Мадонны ему позировала его жена, для младенца и ангела, которого мы видим на переднем плане, — его дети, один из которых в будущем художник Филиппино Липпи. Познакомились супруги в 1456 году в монастыре Святой Маргариты в маленьком городке Прато, куда Липпи пригласили расписывать алтарь. Модель для девы Марии художник выбрал из юных послушниц монастыря — ей оказалась 15-летняя Лукреция Бути, дочь богатого флорентийца.
Натурщица и 50-летний художник, сам в юности принявший обет монашества, полюбили друг друга и сбежали из монастыря вместе. Побег вызвал скандал, разрешить который удалось только при личном вмешательстве банкира Козимо Медичи, покровительствовавшего живописцу. По его просьбе церковь освободила влюблённых от монашеского обета и они смогли пожениться. Лицо Лукреции Бути угадывается не только в живописных работах Липпи: на фреске в главном соборе Прато ее можно увидеть в образе Саломеи.
Обращает на себя внимание и то, что волосы Мадонны у самого пробора выщипаны — как предписывала флорентийская мода того времени.
Эпитафия в переводе А.Блока
Здесь я покоюсь, Филипп, живописец навеки бессмертный,
Дивная прелесть моей кисти – у всех на устах.
Душу умел я вдохнуть искусными пальцами в краски,
Набожных души умел – голосом бога смутить.
Даже природа сама, на мои заглядевшись созданья,
Принуждена меня звать мастером равным себе.
В мраморном этом гробу меня упокоил Лаврентий
Медичи, прежде чем я в низменный прах обращусь.